Знак вурдалака  - Владимир Андриенко

Голос добавил:

– Ведь жена твоя принадлежит к младшей ветви рода Салтыковых.

– И что с того? Я и сам не принц, а простой дворянин.

– Странность есть. Мать жены твоей, Варвара Арсеньева, по мужу Салтыкова, детей не имела никогда.

– Мать моей жены? – не понял Волков. – Как это? Как она не могла иметь детей? А Елизавета?

– В семье у секунд-майора Романа Салтыкова и Варвары Арсеньевой детей не было. Наказал бог их за грехи, как говорили попы.

– Ты хочешь сказать, что Елизавета не их дочь?

– Я сказал то, что хотел сказать. Варвара Арсеньева детей не имела. Это ответ на твой вопрос.

– Но кто тогда мать Елизаветы?

– А ты сам узнай про сие, Степан Андреевич. На Москве в доме у старухи одной, что кормила Варвару Арсеньеву во младенчестве.

– И что может сказать мне старуха? Я не за тем прибыл сюда и согласился спуститься в эту келью. Ты сам неизвестно кто, и только запутываешь меня больше, а не даешь ответы. Где они ответы на мои вопросы? Что в доме Кантемира происходит?

– А ты так того и не понял, Степан?

– Вот потому, что я понял кое-что, я и здесь нахожусь. Управляющий запутать меня желает. Несет всякий вздор. Сюда меня направил. Но вместо ответов получил я новую загадку – моя жена не дочь Варвары. Но сразу становиться новый вопрос – а чья она дочь? Дом Кантемиров какое отношение к сему имеет? А дело о вурдалаке здесь каким боком?

– Не ты ли говорил, что де нет никакого вурдалака, Степан?

– Говорил! И ныне скажу, что не дал ты мне ответов никаких! Только запутал все еще больше.

– Я дал тебе ответ! Самый главный ответ. Я дал тебе путь, по которому тебе следует идти.

– Ты желаешь сказать, что за всем стоит моя жена? Но это смешно.

– А ты помнишь, отчего доктор де Генин взялся следить за здоровьем твоей жены, Степан?

– Я просил его сам. Тогда Лиза почувствовала недомогание. И он взялся помочь.

– Генин затем постоянно стал интересоваться состоянием здоровья Елизаветы. Разве не так? А с чего это, если более она не хворала почти?

– Дружеская любезность доктора…

– Нет. Все дело в ином. Но это тебе стоит спросить у самого де Генина.

– Я спрошу его, если он жив.

– Он жив и скоро ты его увидишь, Степан.

– А смогу ли я увидеть моих товарищей по службе?

– Карпова и Тарле? А ты уверен, что сии господа хотят того же, что и ты, Степан?

– Мне кажется, что они люди чести.

– А ты присмотрись к ним внимательно.

– Значит, они живы? – спросил Волков.

Но ответа не последовало. Степан вдруг перестал видеть, словно некто одним дуновением задул все свечи, и пространство молельни погрузилось во тьму…

2

Волков открыл глаза. Над ним стоял Иван Карлович Тарле.

– Слава богу, Степан Андреевич. Я уже волноваться начал.

– Что такое? Где я?

Волков попытался приподняться на кровати, но не смог. Он был слаб и его голова болела. Словно кто-то ударил его дубиной.

– Лежи смирно, Степан Андреевич. Ты в доме у Кантемиров в Архангельском.

– А ты как здесь, Иван Карлович? Я искал тебя…

– Привез сюда тело господина Карпова, Степан Андреевич.

– Карпова? Ничего не могу понять. Что с ним?

– Помер.

– Помер? Как?

– Страшно помер господин Карпов. Тело его задубело на морозе. Осмотрел его и ни единой раны не нашел. Отчего помер неизвестно. Но глаза его открытые в себе ужас таят.

– Где ты нашел его, Иван Карлович?

– В Ведьминой гати.

– А сам как выбрался оттуда? – спросил Волков.

– Отпустили меня ведьмы. Не хотели моей жизни. Но более туда я ни ногой. Да и пути туда не знаю, признаюсь. Коли отпускают тебя ведьмы, то путь сам открывается. А коли нет – тогда пропадешь, как господин Карпов сгинул.

Волков откинулся на подушках. Сознание его снова покинуло…

…Он снова очнулся во тьме.

– Иван Карлович! – позвал он. – Отчего темень такая? Прикажи огня подать…

Двери скрипнули, и в комнате появился человек с подсвечником.

– Ты что-то сказал, Степан Андреевич? – спросил голос.

– Отчего темно так?

– Дак ночь, Степан Андреевич. И на дворе непогода. Слышь, как вьюга завывает. Метель. Замело все. За воротами глаз не поднять. Бесовская ночь.

– Что с голосом у тебя, Иван Карлович?

– Я Карпов Петр Антипович – коллежский секретарь. Али позабыл, Степан Андреевич?

– Карпов? Но ты умер, Петр Антипович!

– Умер? Жив покуда, Степан Андреевич. И помирать не собираюсь.

– Но мне совсем недавно сказал про сие Иван Карлович Тарле.

– Быть не может того. Мы с Тарле вдвоем выбрались из Ведьминой гати. И ты отдал приказ Тарле возвращаться в Москву.

– Я? Но ты говоришь, что метель…

– Да то накануне было. Ты почти сутки спал после того.

– Не помню ни про какой приказ, Петр Антипович. Что стало со мной?

– Ты упал и ударился головой. Мы с Тарле прибыли в дом и Тит Ипатыч сказал нам, где искать тебя. Мы пришли и увидели, что лежишь ты у алтаря и большая рана на твоем затылке. А рядом никого.

– Проклятие. А с чем я Тарле послал на Москву?

– Дак узнать про твою жену Елизавету Романовну. Ты сказал, что кормилица старуха Лавреиха на Москве живет и поведает некие тайны.

– Совсем ничего не могу вспомнить, Петр Антипович. Совсем ничего.

– Да болен ты, Степан Андреевич. Местная стряпуха отвар тебе приготовила целебный. Выпей. Пока теплый.

Волков выпил и снова уснул.

Карпов поставил на столик чашу с питьем. Затем заботливо поправил одеяло надворного советника…

3

Иван Карлович Тарле был удивлен, как живет простая кормилица. У старухи был каменный добротный купеческий дом в два этажа. Стены его были облицованы гранитом и перед входом красовались две фальшивые колоны.

– А палаты не хуже чем у самого Волкова. С каких таких прибытков шикует старуха?

Он постучал молоточком в двери. Не открывали долго. Затем отворилось небольшое окошко.